У меня есть отметина над левой бровью, вернее это шрам. И не просто шрам на коже, а углубление в кости. Получила я его, когда мне было три с половиной года.

Была глубокая осень, осенние каникулы. У нас гостил мой двоюродный брат, который был старше меня на шесть лет. Жили мы в деревне, и его родители часто привозили братишку на каникулы. Как у большинства деревенских жителей у нас было подсобное хозяйство: куры, козы.

В сарае, где лежали дрова и разный инвентарь, под потолком хранились доски для предстоящего летом строительства. Одна из куриц устроила там себе гнездо, чтобы нести яйца. Мама пыталась отучить эту любительницу «высоких полетов» забираться под потолок, но настырная курица все равно частенько туда взлетала.

Эту историю узнал кузен, и решил слазить по следам несушки, чтобы собрать яичный урожай. А я была провожатой, указывала брату дорогу и показывала место, куда ему нужно было залезть.

И вот мы пришли с ним в сарай. Братишка отправился за добычей. А я стояла внизу и внимательно наблюдала за действом. Когда он забрался на доски, которые лежали наверху, и уже подбирался к гнезду, произошло непредвиденное. Доски не были закреплены, и брат, сделав неосторожное движение, толкнул одну из них. Она, сорвавшись, полетела вниз, прямо на меня.

И тут со мной произошло нечто странное. Я, будто бы, стала большой и увидела происходящее, как замедленное кино. Вот доска летит на меня, приближается, увеличивается... Вижу ее текстуру, шероховатости, как под увеличительным стеклом. Она медленно, но неотвратимо двигается к моему лицу. В последний момент я слегка поворачиваю и наклоняю голову, закрываю глаза.

В итоге «деревянный снаряд» прошел по касательной и угодил углом мне прямо вот в это самое место над левой бровью. Удар был сильным. Я отлетела в сторону. И через несколько мгновений громко закричала.

Кричала я не потому, что мне было больно, вгорячах я не ощущала боли, а из-за того, что перестала видеть. Брат же остался в западне. Доска упала, и спуститься вниз без посторонней помощи он тоже не смог.

На возгласы прибежала мама. Она очень испугалась, увидев меня. Оказывается я не видела потому, что он из раны лилась ручьем кровь, которая и застилала мне глаза. Быстро оторвав кусок материи от платья, она приложила его к ране. Схватила меня на руки и побежала в дом. Там уже остановила кровь, тщательно обработала рану и перебинтовала. Экзекуция была ещё та для меня, но мама действовала чётко и, я бы сказала, хладнокровно. Хотя, конечно же, ей было меня очень жаль.

Помню я это событие очень чётко, пошагово. Каждое действие. После того, как мама наложила повязку, успокоила, она дала мне выпить чаю с медом и уложила спать. Когда я проснулась, конечно, еще чувствовала боль, рана была глубокая и зарастала достаточно долго, но я поняла, что жива, вижу и ничего страшного со мной не произошло.

Несколько дней я была маленькой героиней в кругу семьи. Меня называли «раненый боец», «пират» и всячески баловали. Очень хорошо помню раскаяние и чувство вины брата. Он тоже старался мне всячески угодить. Через некоторое время, конечно, эмоциональность ушла и все встало на круги своя.

В моем детстве было много разных событий, большинство из них я не помню. А вот это стоит особняком. Оно врезалось в мои воспоминания каждой деталью, с момента, как доска сорвалась и до мгновения, когда я уснула. Почему?

Произошло стечение обстоятельств:

• неординарность произошедшего;

• сильнейшие эмоции;

• острая боль;

• необычное поведение окружающих.

А самое главное - изменённое состояние сознания, которое включилось у меня спонтанно в момент, когда сорвалась доска. Это было иное восприятие и осознавание происходящего. В тот момент я чувствовала и понимала гораздо-гораздо больше, чем обычно. И долго еще находилась в этом состоянии, оно переключилось только, когда я уснула.

Это состояние повышенной осознанности, оно включается в моменты высокой опасности, нестандартных ситуациях.

В моём воспоминании присутствует большое количество деталей, подробностей. В обыденном состоянии сознания так не запоминается.

После я многократно заходила в тот сарай, но запечатлеть его так, как тогда не могла. Да и сам сарай казался совсем другим.

Удивительный инструмент наше сознание. В нём множество режимов, значительно больше, чем скоростей в коробке передач самой дорогой машины. От них напрямую зависит наше восприятие окружающей реальности и пребывание в ней. Учиться осознанно пользоваться разными режимами сознания, задача актуальная и жизненно необходимая для человека.

Вот несколько отличительных особенностей режимов сознания, знакомых каждому:

 Обыденное состояние сознания. В нем находится большую часть времени бодрствования абсолютное большинство. Краски приглушены, многие детали не воспринимаются. Включён режим экономии восприятия, реакция на следствия. Причины воспринимаются обрывками.

 Состояние негатива. Происходит зацикленность восприятия на каком-то событии или объекте(субъекте), который деформируется, искажается, преувеличивается. А окружающее и вовсе исчезает из поля зрения;

 Состоянии радости, подъема. Восприятие, напротив, расширяется. Увеличивается спектр красок, эмоций. Воспринимается многообразие форм, тонкость мыслей;

 Состояние сна. Это целый веер отдельно стоящих состояний. Реальность в них кардинально может меняться.

На деле режимов работы сознания гораздо больше. Некоторые из них многими не используются в жизни вообще или включаются крайне редко и эпизодически.

Восприятие зависит от многих параметров. Один из них - точка наблюдения.

Например, вспомните озеро. Его вид очень различается:

• когда в нём купаешься;

• стоишь на одном берегу,

• потом перейдёшь на другой;

• а если посмотреть на него из вертолета?

От восприятия зависит получаемый опыт: ментальный (смысловой), эмоциональный (переживания), физический (через глаза, ощущения, слух, вкус...). А он, в свою очередь, влияет на последующие события.

Живописно описал фрагмент восприятия младенца Карлос Кастанеда, когда, находясь в одном из режимов измененного состояния сознания, вспомнил свое детское переживание:

«Мне понадобилось долгое время, чтобы сориентироваться. Я лежал на полу на животе, и то, на чем я лежал, было совершенно непостижимым полом. Рассмотрев его, я не мог преодолеть чувства испуга и удивления. Я не мог сообразить, из чего он сделан. Нерегулярные полосы какой-то неизвестной субстанции были уложены сложнейшим, и в то же время простым образом. Они были собраны вместе, не примыкая ни к полу, ни одна к другой. Они были эластичными и поддавались, когда я пытался раздвинуть их пальцами, но как только я отпустил пальцы, они снова вернулись в свое первоначальное положение.

Я попытался встать и был охвачен совершенно невероятным расстройством органов чувств. У меня не было контроля над телом. Фактически, тело не было моим. Оно было инертным. У меня не было связи ни с одной из его частей, и когда я попытался подняться, то не смог даже двинуть руками и лишь беспомощно ворочался на животе с боку на бок. Наконец я перевалился на спину, мельком заметив две странной формы ноги и самые неправильные ступни, которые я когда-либо видел. И это было мое тело! Я, казалось, был завернут в какую-то тунику. Мне пришла в голову мысль, что я переживаю видение самого себя как калеки или какого-то инвалида. Я попытался вытянуть шею и взглянуть на свои ноги, но смог только дернуться всем телом. Я смотрел прямо на желтое небо, глубокое ярко-желто-лимонное небо. На нем были борозды или канавы более темного желтого тона и бесчисленное количество протуберанцев, которые свисали подобно каплям воды. Общий эффект от зрелища этого невероятного неба был потрясающим. Я не мог определить, были ли эти протуберанцы облаками. Там были также и районы теней разных тонов желтого цвета, которые я обнаружил, двигая головой из стороны в сторону.

Затем что-то еще привлекло мое внимание. Солнце в зените этого желтого неба висело прямо у меня над головой. Слабое солнце, судя по тому, что я мог смотреть на него. Оно излучало спокойный, однообразный белесоватый свет. Прежде, чем я успел поразмыслить над всеми этими неземными картинами, я был жестоко потрясен. Моя голова дернулась и закачалась из стороны в сторону. Я почувствовал, что меня поднимают. Я услышал резкий голос и смех и увидел потрясающее зрелище — гигантскую босоногую женщину. Ее лицо было круглым и огромным, волосы были причесаны, как у мальчика, руки и ноги были огромными. Она подняла меня и положила к себе на плечи, словно куклу. Мое тело безвольно свесилось. Я смотрел вниз на ее сильную спину, покрытую сетью мелких волокон. С высоты ее роста я снова увидел великолепный пол. Я слышал, как он эластично поддается под ее громадным весом и видел вмятины, которые оставались на нем от ее ног. Она положила меня на живот перед каким-то огромным сооружением, своего рода зданием. Тут я заметил, что у меня было что-то не так с пространственным восприятием. Глядя на здание, я никак не мог определить его размеров. Оно то казалось мне до смешного маленьким, то, после настройки восприятия, поражало своими монументальными пропорциями.

Гигантская девица уселась рядом со мной на пол. Я прикасался к ее огромному колену. Она пахла не то конфетами, не то земляникой. Она заговорила со мной, указывая на сооружение, и я понял все, что она сказала. Она сказала, что я буду здесь жить.

Вскоре я оправился от первоначального потрясения, и моя способность к наблюдению возросла. На крыше здания я заметил четыре громадных бутафорских колонны, необыкновенно простых по форме: длинные грациозные выступы, достигавшие этого невероятного желтого неба. Эти перевернутые колонны показались мне воплощением красоты. От чувства эстетического наслаждения у меня перехватило дыхание. Колонны казались цельными. Я не мог понять, как они сделаны. Две передние колонны соединялись тонкой перекладиной, длинной полосой, которая, как я подумал, может служить каким-нибудь проходом или верандой, выходящей с фасада.

Гигантская девица заставила меня скользнуть на спине в это сооружение. Крыша была черной и плоской, она была покрыта симметричными дырками, которые пропускали желтоватый свет неба, образуя очень сложный рисунок. Я был поражен совершенной красотой и простотой, которая достигалась за счет этих точек желтого неба, видных сквозь точные дырки в крыше, а также рисунком тени, которые они создавали на этом великолепном сборном полу. Структура была квадратной, и. помимо ее выдающейся красоты, все было непонятно мне.

Мое состояние экзальтации было таким интенсивным, что на мгновение мне захотелось заплакать или остаться здесь навсегда. Но какая-то сила, нечто непреодолимое, начало тащить меня. Внезапно я оказался вне структуры, все еще лежа на спине. Гигантская девица была тут, но тут же находилось и другое существо — женщина, такая большая, что достигала неба, и головой была на уровне солнца. По сравнению с ней гигантская девица была маленькой девочкой. Большая женщина была сердита. Она ухватила сооружение за одну из колонн, подняла его, перевернула и поставила на пол. Это был стул!

Это соображение явилось как бы катализатором. Оно выпустило какие-то другие захлестывающие восприятия. Я прошел через серию картин, которые были разъединены, но могли быть приведены в порядок. Последовательными вспышками я увидел или понял, что непостижимый в своем великолепии пол был соломенной циновкой, желтое небо — потолком комнаты, солнце — электрической лампочкой, а сооружение, столь поразившее мое воображение — стулом, который ребенок перевернул вверх ногами, чтобы поиграть в домик.

Передо мной мелькнуло еще одно последовательное и осмысленное видение другого загадочного архитектурного сооружения монументальных размеров. Оно стояло само по себе. Оно было похоже на раковину улитки, которая стоит вверх хвостом. Стены ее были сделаны из выпуклых и вогнутых плиток какого-то странного материала. Каждая плитка имела бороздки, которые были скорее функциональными, чем просто украшениями.

Я пристально рассмотрел сооружение и обнаружил, что оно было, как и в предыдущем случае, совершенно необъяснимым. Я ожидал, что внезапно настрою свое восприятие, чтобы раскрыть истинную природу сооружения. Ничего подобного не произошло. Затем у меня последовал ряд перепутанных и необъяснимых «осознаний» или «находок» о сооружении и его функции, которые не имели смысла, поскольку мне не с чем было его сравнивать.

Внезапно ко мне полностью вернулось мое обычное осознание.   

- Именно таким образом я действительно видел когда-то мир? — спросил я Дон Хуана.

— Конечно, — сказал он. — Это была твоя память».

Больше узнать о режимах работы сознания и развитии интуиции можно из видео и статей:

«Скайп-занятия для развития интуиции»;

"Исследуем экологию психики и свои потенциалы"

Доброй и чистой дороги, друзья! Заходите, вместе идти веселее!